Тактическая подготовка

ДВА ОСНОВНЫХ условия определяют успешные или неуспешные действия бойца в наступательных боях: первое — выносливость к длительным и скоростным напряжениям и второе — умение правильно и в то же время автоматически выполнять все приемы, связанные с передвижением под огнем противника, преодолением препятствий и использованием своего оружия.
Выносливость к длительным и скоростным напряжениям.
Достаточно взглянуть на карту и мысленно представить расстояние от западной границы до линии Ленинград — Сталинград — Грозный и обратно от этих пунктов до линии Вена — Берлин, чтобы понять, какой великий и тяжелый путь проделала наша пехота. Однако представление о ее физическом напряжении не будет полным, если мы не учтем условий, в которых совершались передвижения, а именно — повышенного темпа движения и возросшей глубины непрерывного наступления и преследования.
В наступательных боях в Белоруссии (лето 1944 г.) после прорыва оборонительных позиций противника нашим частям пришлось безостановочно и с боями преследовать отходившие немецкие войска в продолжение пяти суток. Без сна и отдыха пехотинцы преодолели расстояние около 400 км. Участники этих боев рассказывают, что, когда марши совершались вне соприкосновения с противником, они являлись в некотором роде отдыхом для бойцов, ибо они получали возможность «вздремнуть на ходу».
Еще в более трудных условиях осуществлялось преследование врага на юге (ранняя весна 1944 года). В распутицу, по бездорожью, через разлившиеся реки, ручьи и болота, по снегу и грязи шли тогда пехотинцы со станковыми пулеметами, минометами, а иногда и артиллерийскими снарядами на плечах.
Грандиозное наступление наших войск от Вислы до Одера после прорыва немецкой обороны в районе Сандомира, наступательные бои на территории Германии, на Карпатах, в районе озера Балатон — все это показательно в отношении того, каких больших усилий, какого напряжения требует от пехотинца современный наступательный бой.
Об огромной затрате энергии при совершении форсированных маршей свидетельствуют следующие цифры. Если на работу, требующую большой физической силы, в сутки расходуется до 3 600 килокалорий, а на очень трудную и тяжелую работу — до 5 600, то на один суточный переход с форсированным маршем и боевыми действиями затрачивается до 10 000 килокалорий.
Вполне понятно, что преодолеть такое напряжение и в то же время сохранить боеспособность могут только тренированные, втянутые в походную жизнь бойцы.
Как показывают исследования результатов тренировки, расход энергии при одинаковых условиях марша для разных бойцов различен. Чем больше втянут, тренирован красноармеец, тем меньше он затрачивает энергии. Воспитание выносливости к длительным напряжениям, втянутости в походы, скоростные марши составляет важнейшую основу подготовки пехотинца.
Не менее важное значение имеет тренировка в выносливости к скоростным контрастным напряжениям. Отсутствие такой тренированности особенно остро сказывается на действиях в момент атаки, во время боевых действий в населенных пунктах, в лесу.
Глубина современной атаки достигает 6—8 км. Это расстояние атакующие преодолевают безостановочно и в быстром темпе. Все, чему ранее учили бойца на тактической, огневой, строевой, физической подготовке, переплетается здесь в сложном процессе действий. Атакующий ведет огонь на ходу, лежа, с колена, метает гранаты, бьет прикладом, штыком, ножом, преодолевает препятствия, прыгает вверх, вниз, в длину, перебегает, окапывается и т. д. При всем этом он должен видеть противника и в то же время не терять из поля зрения своего командира, следить за его командами, сигналами.
Нетрудно понять, как все это сложно и тяжело. Участники атак утверждают, что мало тренированные бойцы в атаке скоро выдыхаются, обессиливают; они впадают в состояние тяжелой апатии, не реагируя даже на угрожающую им опасность. Неповоротливый, «мешковатый» боец становится первой жертвой наступательного боя.

Строевая подготовка

Автоматизм действий

БЛИЖНИЙ бой отличается высокой интенсивностью действий. Необходимость оценки быстро сменяющихся явлений поглощает все внимание бойца; он видит врага, понимает, что надо бить его, но как — это решается подсознательно. Поэтому главнейшее значение имеют здесь навыки, приобретенные бойцом еще ранее. Боец должен уметь заряжать и перезаряжать оружие, не глядя на него; колоть штыком, бить прикладом, самоокапываться и производить ряд других действий быстро и так же машинально, как он выполняет привычные жизненно необходимые действия: ходит, одевается, ест и т. д.
Указывая на необходимость тренировки, в свое время генерал Драгомиров привел следующий интересный пример: «Русская батарея, стрелявшая по противнику, была накрыта огнем вражеской артиллерии. Как только снаряды стали рваться в районе огневой позиции, один солдат из орудийного расчета сделал отрывистый поворот, хлопнув себя ладонью пониже спины, и замаршировал к снарядному ящику. Подойдя к нему, он протянул руки, как бы для приема снаряда, но ничего не взял и, снова хлопнув себя по должному месту, замаршировал обратно к орудию. Дойдя до него и подав мнимый снаряд, солдат вновь замаршировал к ящику, а потом к орудию. Прекратилось это бесцельное хождение только после вмешательства фейерверкера. Этот случай говорит о силе привычки исполнения: солдат, попав под огонь и ошалев, великолепно проделал не то, что было нужно, а то, чему его больше всего тренировали ранее (хлопанье по ягодице было тогда принято при поворотах)».
Автоматические действия особенно характерны для рукопашного боя. Участники рукопашных схваток обычно не помнят подробностей своих действий; в их рассказах отсутствует ясное представление о том, как протекал и развивался тот или иной бой. Например, Герой Советского Союза гвардии майор Н. Шмелев рассказывал: «Рукопашная схватка, которую вела моя рота, продолжалась 8—10 минут. За этот период было убито и ранено до 90 шюцкоровцев. Я лично тоже участвовал в этом рукопашном бою, но подробности о собственных действиях рассказать не могу, так как не помню их. Помню только, что первого солдата я колол... Чем и как побил остальных — не знаю, но когда после боя подсчитали, то на мою долю пришлось 12 человек».
Выработка автоматизма в правильном выполнении боевых приемов может быть достигнута только путем настойчивой и постоянной тренировки. Она должна проводиться в течение всей службы бойца, а не только в период одиночной подготовки. Основой для тренировки является прочное усвоение молодыми бойцами правильного выполнения всех приемов еще в начальные месяцы обучения.
Вопрос о тренировке ставится после войны более жестко, чем в довоенные годы. Между тем в среде офицеров понятия «тренировать», «действовать автоматически» в то время трактовались по-разному. Встречались даже офицеры, которые вообще отрицали необходимость тренировки. Пытаясь обосновать свою точку зрения, они чаще всего приводили довод, сущность которого сводилась к следующему: наша армия сильна прежде всего своим духом и тем отличается от других армий; поэтому-де приучать бойца действовать автоматически — значит ослаблять роль его сознания, ставить советского воина на один уровень с солдатом любой другой армии.
Ошибочность суждений этих людей очевидна; она вытекает из смешения двух различных положений: духовного развития воина и выработки у него навыков в технике ведения боя. Понятно, что и в рукопашной схватке наш боец отчетливо сознает, что он борется за свою Родину. Однако в минуты горячего боя это сознание руководит лишь основным его устремлением — бить врага. Но как? Это определяют навыки, приобретенные во время обучения, и эти вопросы обычно решаются подсознательно, автоматически. Размышлять, думать во время рукопашной схватки некогда.
Имевший глубокие познания в военном деле, Фридрих Энгельс писал: «Солдат, который все еще должен порыться в памяти или в уме, чтобы понять, чего требует от него поданная команда, принесет батальону больше вреда, чем пользы».

Огневая подготовка

НЕСМОТРЯ на большую насыщенность пехоты артиллерией и танками, ее огонь не утратил своего значения. Больше того, значение пехотного огня в ряде случаев (например в атаке) намного возросло. На этом сходятся мнения многих авторитетных командиров. Послушаем, что говорят некоторые из них о роли огня пехоты в самый критический момент боя — в атаке.
Генерал-майор Эдельман в своей статье «Подготовка атаки огнем пехоты» в журнале «Военный вестник» № 13 за 1942 г. пишет: «...огневая активность пехоты является предпосылкой удачной атаки. Наоборот, в тех случаях, когда командир недостаточно полно использует огонь пехоты, атака может затянуться или даже вовсе захлебнуться». Далее в подтверждение своих мыслей Эдельман приводит ряд примеров и, в частности, описывает бой под местечком Белый Бор, где, несмотря на сильную поддержку авиации, артиллерии и танков (обработка переднего края длилась два часа), атака оказалась неудачной лишь потому, что пехотные подразделения не обеспечили ее своим огнем.
Успех в продвижении атакующей пехоты скрыт в ее же собственном огне. Не на артиллеристов и не на танкистов должен пенять пехотный командир, если его бойцы залегли в 10 шагах от траншеи противника. Артиллерия уже сделала свое дело; вал ее огня пошел в глубину. Теперь пехота остается со своим оружием, и с его помощью она обязана расчистить себе путь. Вот что вытекает из приведенных высказываний. А это означает, что успешное решение вопроса обусловлено прежде всего умением стрелковых подразделений вести организованный массовый огонь и умением командира управлять этим огнем.

Групповой управляемый огонь

ПРИМЕНЕНИЕ огня пехотными подразделениями в современном наступательном бою можно характеризовать как непрерывное огневое нападение, причем стрельбу из оружия всех видов пехотинцы начинают обычно по единой команде (сигналу) командира. В связи с этим решающую роль в успешном применении стрелкового оружия ныне приобретает жесткое управление огнем. Довоенные представления о подготовке «самостоятельного стрелка», а также господствовавший в то время принцип обучения стрельбе «не вижу — не стреляю» опрокинуты практикой. На первый план ставится вопрос о четком огневом слаживании подразделений.
Стремление к увеличению плотности огня. Оно вызвано, по нашему мнению, тремя причинами: а) наличием у противника большого количества автоматического оружия; б) развитой сетью земляных сооружений и укрытий в его обороне, благодаря которой большая часть живой силы остается еще способной к сопротивлению даже после мощного артиллерийского обстрела; в) стремлением атакующих прижать противника к земле огнем и тем добиться успеха с меньшими потерями.
Мерами увеличения плотности огня являлись: во-первых, изменение способов применения огня (стрельбу стали вести на ходу, по рубежам всем подразделением); во-вторых, введение в штат стрелковых подразделений большего количества автоматического оружия (вооружение бойцов пистолетами-пулеметами).
Вооружение бойцов стрелковых подразделений весьма многообразно. Мы имеем винтовки двух образцов, карабины двух образцов, пистолеты-пулеметы трех образцов, ручные пулеметы двух образцов, станковые пулеметы двух образцов, противотанковые ружья двух образцов.
Таким образом, мы насчитываем 19 видов оружия, одиннадцать из которых появились в годы Великой Отечественной войны. Понятно, что бойцы пехоты должны изучать все перечисленные виды оружия (потребуется значительное время, пока винтовки, пистолеты-пулеметы и пулеметы будут унифицированы), иначе взаимозаменяемость их в бою не будет достигнута. Все это в значительной мере усложняет задачу обучения пехотинца.

Сокращение дальности стрельбы

УЧАСТИЕ в бою большого количества средств подавления привело к более четкому распределению поля боя между родами войск: авиация подавляет наиболее важные объекты обороны; артиллерия уничтожает огневые средства, могущие задержать продвижение пехоты; танки ведут борьбу с оставшимися орудийными и пулеметными расчетами, подавляют живую силу; пехота, следуя за огневым валом и танками, на близких дистанциях расстреливает и добивает все то, что осталось и уцелело после авиации, артиллерии и танков. Таким образом, мощные огневые средства поддержки освободили пехоту от необходимости обеспечивать свое сближение огнем собственного оружия, дали ей возможность направить всю мощь огня по целям, расположенным в непосредственной близости, т. е. в пределах 150—600 м.

Новые способы стрельбы

К ИЗВЕСТНЫМ нам в довоенное время различным способам стрельбы прибавились: стрельба на ходу, стрельба залпами, стрельба навскидку (мы уже оставляем в стороне частные случаи, когда бойцу приходилось стрелять с дерева, с лодки, через чердачные окна, из различных положений, без выбора и подготовки какой бы то ни было позиции).
Стрельба на ходу, залпами и навскидку вполне оправдала себя в бою. Правда, способ стрельбы залпами не нов; он применялся еще в старой русской армии, но впоследствии был незаслуженно забыт. Еще в изданном в 1916 году «Наставлении по стрелковому делу» о стрельбе залпами сказано следующее: «Выгодная сторона стрельбы залпами состоит в том, что стреляющую часть легче удержать в руках начальника: облегчается управление огнем и учет патронов. Хорошо выдержанные залпы производят на противника сильное моральное впечатление, а в своих войсках возбуждают сознание единства и силы».
Стрельба залпами требует особых навыков и хорошей тренированности.
Увеличилось количество образцов оружия, умножились и усложнились приемы стрельбы, и в то же время ни одной из довоенных задач огневого обучения (если не считать упражнений в стрельбе на дальние дистанции) снять нельзя. Это обстоятельство указывает нам, что в огневой подготовке, так же как и в тактической, круг подлежащих изучению вопросов значительно расширился.

Строевая подготовка

СТРОЕВАЯ подготовка нужна бойцу прежде всего для боя, она облегчает управление подразделениями, позволяет быстро перестроить одни боевые порядки в другие.
Стоит немного поразмыслить о том, как протекает современный наступательный бой, чтобы должным образом оценить важность строевой сколоченности.
По сигналу «атака» бойцы выскакивают из траншеи одновременно. Идя в цепи, они должны строго выдерживать интервалы, так как скучивание неизбежно ведет к лишним жертвам. Высокий темп одновременного продвижения за огневым валом обязывает бойцов придерживаться своего места в боевом порядке взвода (роты), иначе, отстав, они не сумеют вести огонь на ходу. Боевой порядок должен быть сохранен и после того, как через него пройдут танки. Бой в глубине часто вынуждает командира срочно перестроить боевой порядок или изменить направление движения.
В этих условиях нужно, чтобы все бойцы одновременно воспринимали и выполняли все действия по командам и сигналам командира. Вот почему в это время так много внимания уделялось строевой тренировке бойцов в составе подразделения, в частности, так называемым «тактико-строевым учениям».
Строевая подготовка была и остается одним из важнейших элементов подготовки пехотинца. Это — основа боевого и воинского воспитания бойца. Недаром А.В. Суворов начинает свою бессмертную «Науку побеждать» словами: «Каблуки сомкнуты, подколенки стянуты. Солдат стоит стрелкой. Четвертого вижу, пятого не вижу».

Физическая подготовка

ЗНАЧЕНИЕ физической закалки и тренировки организма бойца пехоты определяется теми повышенными требованиями к выносливости в скоростных и длительных напряжениях, о которых уже говорилось выше. Для боя нужен сильный, ловкий и выносливый боец, который не утратит боеспособности после больших, утомительных переходов, сноровисто пользуется своим оружием, умело применяется к местности, быстро преодолевает препятствия и т. д. Выработка многих из этих качеств достигается путем системы физического воспитания и тренировки. Физическое развитие организма способствует также воспитанию у человека силы воли, смелости, сообразительности, уверенности в своих действиях.
Но физическая подготовка — не самоцель. Укрепляя организм бойца и развивая у последнего необходимые духовные качества, она является лишь предпосылкой к воспитанию разносторонних боевых качеств; она как бы обслуживает все остальные разделы обучения. Из этого и нужно исходить при определении объема задач и методов физического воспитания.
Фронтовые дороги. 1943 год

О методах и сроках подготовки одиночного бойца

О МЕТОДАХ ОБУЧЕНИЯ. Чтобы научить молодого бойца какому-либо действию, нужны три следующих условия:
— первое — умение обучающего безукоризненно правильно и сноровисто выполнять это действие;
— второе — умение обучающего передать обучаемым свои навыки;
— третье — время, необходимое для прочного усвоения показанного действия бойцом. Рассмотрим последовательно значение каждого из них.
ЗНАНИЕ ПРЕДМЕТА. Это условие — главное в обучении. Никакие приемы, ухватки, усердие не помогут тому командиру, который вывел подчиненных на занятия, но не знает, чему их учить. В глазах бойцов такой руководитель будет просто жалок и смешон, как жалок и смешон показался бы ученикам преподаватель арифметики, не знающий таблицы умножения. Такой командир наносит большой вред делу обучения: роняет свой авторитет, растрачивает ценное время, развращает своих подчиненных, приучая их своим примером к халатности, безответственности. Поэтому причины низкого качества занятий, слабой активности обучаемых необходимо искать прежде всего в их руководителе, в качестве его подготовленности.
Об этих прописных истинах мы вынуждены говорить только потому, что действительность ставит перед нами этот вопрос с особой остротой. Можно сослаться на ряд примеров, когда занятия неполноценно проводились лишь по вине руководителя и того старшего командира, который не счел нужным проверить подготовленность самого обучающего.
На занятии в одной из частей командир взвода, обучая бойцов строевой стойке, ходил перед строем, заложив руки за спину, и семь минут монотонно разъяснял, что такое «стойка» и как ее правильно выполнить. Присутствовавший здесь старший начальник потребовал от командира взвода практически показать бойцам этот прием. И тут обнаружилось, что руководитель сам не умеет принять стойку «смирно», как этого требует Строевой устав. Больше того, оказалось, что он не знает указаний устава.
УМЕНИЕ ПЕРЕДАТЬ ЗНАНИЯ И НАВЫКИ. Хорошо знающий дело командир сумеет передать свои знания и навыки подчиненным, если он даже методически слабо подготовлен. Однако, обладая методикой обучения, сн сделает это скорее и легче. Обучаемые в короткий срок поймут и усвоят предмет, если он преподносится им в каком-то определенном порядке, последовательно, от простого к более сложному. Поэтому каждый командир, готовясь к занятиям, обязан в деталях продумать порядок изложения содержания урока, ввести в него элементы, вызывающие у обучаемых интерес к предмету.
В зависимости от изучаемого вопроса метод проведения занятий будет неодинаков: одно дело — изучать материальную часть оружия, другое — приемы наблюдения или, скажем, перебежки. Следовательно, трудно дать какие-либо конкретные советы по методике обучения, советы, которые были бы пригодны на все случаи. Здесь все будет зависеть от способности командира, его любви к делу, подготовленности.
ВРЕМЯ. Всякий, даже отлично подготовленный руководитель станет в тупик, если ему предложат за один час обучить бойцов, скажем, изготовке к стрельбе, заряжанию, прицеливанию и производству выстрела. На изучение того или иного приема, в зависимости от сложности его выполнения, потребуется определенное время, и очень важно уметь определять это время.
Особую роль в решении данного вопроса играет командир роты. Составляя расписание занятий, он должен учитывать и сложность предстоящих задач, и время, требуемое на движение до места занятий (и обратно), и степень обученности бойцов, и подготовленность сержантов. Как на заводе при составлении производственного плана учитывается производственная возможность цехов (точно учитывается время, затрачиваемое на выработку деталей, сборку их и т. д.), так и командир роты должен знать, чего он может добиться в отведенное ему время, сколько часов нужно отвести для обучения бойцов выполнению тех или иных приемов.
Будет ошибкой, например, если ротный командир запланирует изучение строевой стойки в один день с затратой на это 2 часов. Многолетний опыт и практика показывают, что для этого правильнее было бы отвести: в первый день — 30 минут, во второй — 20, в третий — 10 минут. Этого времени вполне достаточно, если все последующие занятия командир будет начинать с проверки правильности выполнения этого приема (то же самое — при всех построениях). В первом же случае командир не достигнет цели (строевая стойка не будет усвоена), несмотря на то, что на ее изучение было отведено вдвое больше времени. Таким образом, учет и правильное распределение времени — важное дело; об этом никогда не следует забывать.
СИСТЕМА ОБУЧЕНИЯ ОДИНОЧНОГО БОЙЦА. Известно, что степень обученности бойца возрастает по мере приобретения им новых навыков и знаний, причем если какой-либо прием (действие) изучен недостаточно, то это неизбежно отрицательно скажется на комплексных действиях бойца.
Взять, к примеру, наступательные действия. Они образуют собой сложный комплекс самых разносторонних навыков: навыки и тренировку в правильном беге пригнувшись боец получает на занятиях по физической подготовке; навыки по перебежкам и переползанию — на строевой подготовке; навыки в выборе места для ведения огня, в наблюдении, в выборе цели, в умении ориентироваться — на тактической и огневой подготовке; навыки в изготовке для стрельбы, разряжании, ведении огня и перезаряжании — на огневой подготовке; навыки в самоокапывании — на саперной подготовке.
Значит, прежде чем обучать бойца наступательным действиям в целом, его надо сначала научить выполнять все приемы, необходимые в наступательном бою. Если же боец не получил этих навыков, его действия в наступательном бою будут неполноценными; рота, состоящая из таких бойцов, окажется менее боеспособной.
СРОКИ ОБУЧЕНИЯ. Объем подлежащих изучению приемов (действий) одиночного бойца, как уже было сказано, значительно расширился. По грубому подсчету, боец пехоты должен научиться сноровистому выполнению около 60 различных приемов. Кроме того, ему необходимо изучить уставы, оружие, некоторые разделы из теории стрельбы, уязвимые места боевых машин противника, способы борьбы с ними и т. д. Очевидно, что для приобретения этих навыков и знаний потребуется значительно увеличить время на одиночную подготовку.
Все сказанное убеждает в том, что период одиночной подготовки должен быть удлинен и составлять не менее 6 месяцев; количество же взводных и ротных учений — сокращено до минимума. Это позволило бы нам, во-первых, обучить и натренировать бойца так, как того требует современный бой; во-вторых, уделить больше внимания подготовке офицерского состава. Время для занятий с последними увеличится за счет сокращения взводных и некоторых ротных учений, а также за счет того, что многие занятия по одиночному обучению бойца будут возложены на сержантов.